АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ от 17 мая 2018 г. по делу N 33-2351/2018

15.04.2019

ОМСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД

 

 

Председательствующий: Бузуртанова Л.Б.

строка по статотчету 200г

 

Судебная коллегия по гражданским делам Омского областного суда в составе

Председательствующего Пшиготского А.И.,

судей областного суда Оганесян Л.С., Фрид Е.К.,

при секретаре Я.

рассмотрела в судебном заседании 17 мая 2018 года

дело по апелляционным жалобам Н., БУЗОО "Родильный <...>" на решение Советского районного суда г. Омска от 23 января 2018 года, которым постановлено:

"Исковые требования П.О., Г.Д. удовлетворить частично.

Взыскать с Бюджетного учреждения здравоохранения Омской области "Родильный дом N 2" в пользу П.О. в счет компенсации морального вреда 520 000,00 (пятьсот двадцать тысяч) рублей; в пользу Г.Д. в счет компенсации морального вреда 180 000,00 (сто восемьдесят тысяч) рублей.

В удовлетворении остальной части требований, заявленных П.О., Г.Д., отказать.

Взыскать с Бюджетного учреждения здравоохранения Омской области "Родильный дом N 2" в доход местного бюджета государственную пошлину в сумме 300,00 (триста) рублей".

Заслушав доклад судьи областного суда Пшиготского А.И., судебная коллегия

 

установила:

 

П.О., Г.Д. обратились в суд иском к БУЗОО "Родильный <...>" о возмещении ущерба, причиненного преступлением, указав в обоснование требований, что 31.07.2015 Н., являясь работником БУЗОО "Родильный <...>", вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей совершила по неосторожности причинение смерти Г.Е. Кроме того, в результате допущенного дефекта оказанной медицинской помощи в ходе родовой деятельности у Г.Е. был извлечен мертвый плод <...>. Апелляционным приговором судебной коллегии по уголовных делам Омского областного суда от 11.05.2017 Н. была осуждена по ч. 2 ст. 109 УК РФ за причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей. В связи со смертью Г.Е. и ее ребенка истец П.О., приходящаяся матерью умершей, и Г.Д., являющийся мужем умершей, перенесли нравственные страдания, в связи с чем просили взыскать с БУЗОО "Родильный <...>" в пользу П.О. компенсацию морального вреда, причиненного смертью дочери и внука, в сумме 1 500 000 рублей, в пользу Г.Д. компенсацию морального вреда, причиненного смертью жены и сына, в сумме 1 500 000 рублей.

Истец П.О. либо ее представитель в судебном заседании участия не принимали, о рассмотрении дела извещены своевременно и надлежащим образом. В ходе рассмотрения спора по существу представитель истца А., действующий на основании доверенности, заявленные исковые требования поддержал.

Истец Г.Д. в судебном заседании участия не принимал, о рассмотрении дела извещен своевременно и надлежащим образом, представил суду письменные пояснения, в которых просил исковые требования удовлетворить.

Представители ответчика Д., П.Е., действующие на основании доверенностей, в судебном заседании возражали относительно удовлетворения исковых требований, поддержали представленные по делу письменные возражения.

Третье лицо Н. и ее представитель Х., действующая на основании ордера, в судебном заседании просили отказать в удовлетворении исковых требований.

Законный представитель третьего лица Г.Р.Р. Г.Р.М. поддержал исковые требования.

Судом постановлено изложенное выше решение.

В апелляционной жалобе Н. просит решение суда отменить, как постановленное с нарушением норм процессуального права, недостаточно мотивированное. Полагает, что материалами дела не доказано наличие ее вины в смерти Г.Е. и ее ребенка, не установлена юридическая причина смерти Г.Е. Ссылается на неправомерный отказ суда в оглашении материалов из уголовного дела в обоснование позиции третьего лица, что привело к принятию незаконного решения. Считает, что разрешение заявленного представителем третьего лица об отводе судьи без заслушивания мнения истцов в нарушение статьи 20 ГПК РФ, свидетельствует о рассмотрении дела судом в незаконном составе. Находит неправомерным оставление без внимания, заявленного представителем третьего лица ходатайства о привлечении к участию в деле БУЗОО "ОКБ", где была констатирована смерть Г.Е. Находит необоснованным установленный размер компенсации морального вреда, взысканный в пользу истцов, поскольку суд не установил степень нравственных и физических страданий истцов.

В апелляционной жалобе представители БУЗОО "Родильный <...>" просят решение суда отменить. Полагают, что установленный судом размер компенсации морального вреда, подлежащего взысканию в пользу истцов, не подтвержден надлежащими доказательствами, так как в судебных заседаниях истцы участие не принимали, медицинская документация для подтверждения или опровержения доводов относительно размера перенесенных нравственных страданий и физических страданий истцов по ходатайству ответчика не запрашивалась. Указывает, что в нарушение положений законодательства не отражение в решении суда формы вины причинителя вреда повлекло невозможность применения к спорным правоотношениям ч. 3 ст. 1083 ГК РФ. Считают, что истцы, заявив требования о возмещении морального вреда, в связи со смертью ребенка, вышли за пределы предъявленного Н. обвинения на основании приговора суда. Полагает, что суду надлежало приостановить производство по делу ввиду обжалования апелляционного приговора в Верховном суде РФ, чего сделано не было.

В возражениях на апелляционную жалобу прокурор Советского АО г. Омска просит решение суда оставить без изменения, жалобы - без удовлетворения.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции истец П.О., законный представитель третьего лица Г.Р.Р. Г.Р.М. участия не приняли, извещены надлежащим образом. При таких обстоятельствах, в соответствии со ст. 167, ч. 1 ст. 327 ГПК РФ коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы жалобы, заслушав представителей ответчика БУЗОО "Родильный <...>" - Д., П.Е., третье лицо Н. и ее представителя Х., поддержавших доводы своих апелляционных жалобы, истца Г.Д., представителя истца П.О. А., заключение прокурора Свита М.Н., согласившихся с решением суда, судебная коллегия оснований для отмены решения суда не находит.

На основании п. 1 ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Пунктом 1 статьи 1068 ГК РФ предусмотрено, что юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Судом установлено, что 31.07.2015 Г.Е. в БУЗОО "Родильный <...>" дежурным врачом Н. в экстренном порядке производилось родоразрешение путем проведения операции "кесарево сечение", в результате чего был извлечен мертвый плод <...>. <...> Г.Е. умерла. Приговором Советского районного суда г. Омска от 16.02.2017 Н. признана виновной в совершении преступления, предусмотренного п. "в" ч. 2 ст. 238 УК РФ.

Апелляционным приговором судебной коллегии по уголовным делам Омского областного суда от 11.05.2017 в отношении Н. приговор Советского районного суда г. Омска от 16.02.2017 изменен, ее действия переквалифицированы с п. "в" ч. 2 ст. 238 УК РФ на ч. 2 ст. 109 УК РФ, за совершение которого назначено наказание в виде 2 лет ограничения свободы, и дополнительное наказание в виде лишения права заниматься врачебной деятельностью сроком на 1 год 6 месяцев.

Разрешая спор, суд правильно установил по делу юридически значимые обстоятельства, дал надлежащую оценку имеющимся по делу доказательствам, пришел к обоснованному выводу о наличии оснований к удовлетворению иска в части заявленных требований.

При этом предметом исследования суда являлся апелляционный приговор судебной коллегии по уголовным делам Омского областного суда от 11.05.2017, из которого следует, что в ходе оказания 31.07.2015 в БУЗОО "Родильный <...>" медицинской помощи Г.Е., Н., действуя легкомысленно, вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей, предвидя возможности наступления общественно-опасных последствий своих действий - смерти, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывала на предотвращение этих последствий, допустила дефект оказания медицинской помощи, а именно, Н., которой было достоверно известно о сроке беременности, диагнозах Г.Е., о применении родостимулирующей терапии, в том числе и в 15-00 часов 31.07.2015 окситоцина, при отсутствии в течение 4 часов эффекта от последнего препарата не поставила Г.Е. диагноз <...> вследствие чего не провела своевременно операцию <...> В 21-00 час. Н., ввиду болезненных схваток у Г.Е., объективно свидетельствующих о дискоординации родовой деятельности и являющихся симптомами <...>, необоснованно приняла решение о ведении родов на фоне эпидурального блока, который также не дал эффекта. В 23-00 часов у Г.Е. появились <...>, лишь после этого Н. было принято решение о проведении операции "<...>", в ходе которой был извлечен мертвый плод <...> Кроме того, в ходе операции Н. неадекватно оценила объем и темпы кровопотери, <...>. В дальнейшем состояние здоровья Г.Е. ухудшилось и 05.08.2015 наступила ее смерть, основной причиной которой является массивное интраоперационное кровотечение в процессе срочных оперативных родов.

Смерть Г.Е. последовала по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей дежурным врачом Н.

Заключением N 124 ГБУЗ "Бюро судебно-медицинской экспертизы" было установлено, что причиной смерти ребенка Г.Е. явилась <...> в процессе родового акта <...> на фоне допущенных дефектов родовспоможения. По этим причинам довод жалобы о том, что смерть ребенка произошла внутриутробно, не может служить основанием для снижения компенсации морального вреда обоим истцам, так как очевидны их нравственные страдания в связи с этим обстоятельством. Коллегия также отмечает, что определенный истцам размер компенсации морального вреда, даже в результате вины в причинения ответчиком смерти Г., не является завышенным, он соответствует той степени нравственных страданий, которые они из-за этого претерпели.

В соответствии с положениями ч. 4 ст. 61 ГПК РФ, вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор суда по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.

С учетом изложенного, является правильным вывод суда о наличии причинно-следственной связи между ненадлежащим исполнением своих профессиональных обязанностей работником БУЗОО "Родильный <...>", допущенным ею при родоразрешении Г.Е., в результате чего наступила смерть последней и ее ребенка.

Доводы жалобы Н. о том, что материалами дела не доказано наличие вины Н. в смерти Г.Е., не установлена юридическая причина смерти Г.Е., фактически направлены на оспаривание вступившего в законную силу приговора суда, что недопустимо в суде по разрешению данного спора.

Ссылки в жалобах на то, что не установлена причинно-следственная связь между действиями Н. и смертью ребенка, опровергаются заключением N 124 ГБУЗ "Бюро судебно-медицинской экспертизы".

В соответствии со статьей 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

В силу пункта 2 статьи 1101 ГК РФ размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

При определении размера компенсации морального вреда суд правильно принимал во внимание семейные связи истцов с Г.Е., ожидающей ребенка, невосполнимость понесенной потери, учитывая характер страданий истцов, выразившихся в испытываемых ими нравственных переживаниях, вынужденность изменения обычного образа жизни из-за смерти близкого человека, и правомерно нашел разумной сумму денежной компенсации морального вреда, подлежащего взысканию в пользу матери умершей - 520 000,00 рублей, в пользу мужа умершей - 180 000,00 рублей.

По мнению судебной коллегии, определенный судом размер компенсации морального вреда основан на правильном применении к спорным правоотношениям положений ст. 151, 1101 ГК РФ, а также разъяснений, содержащихся в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда".

Доводы апелляционных жалоб о необоснованном присуждении компенсации морального вреда в отсутствие доказательств причинения нравственных страданий, судебной коллегией отклоняются, поскольку причинение морального вреда ввиду смерти близкого родственника предполагается, является общеизвестным фактом, в рассматриваемом случае подтверждено пояснениями истцов, как устными в ходе судебного заседания (истец Г.Д.), так и письменными (истец П.О.), в данном случае следует учитывать также необратимость наступивших последствий. Оснований для изменения размера компенсаций, определенной судом с учетом всех необходимых обстоятельств на основе внутреннего убеждения, судебная коллегия, вопреки доводам подателей жалоб, не находит.

В соответствии со ст. 1068 ГК РФ судом компенсация морального вреда в пользу истца правомерно взыскана с БУЗОО "Родильный дом N 2".

Доводы жалобы о том, что в нарушение положений законодательства в решении суда не отражена форма вины причинителя вреда, что повлекло невозможность применения к спорным правоотношениям п. 3 ст. 1083 ГК РФ во внимание не принимаются, поскольку п. 3 ст. 1083 ГК РФ позволяет уменьшить размер возмещения вреда, причиненного только гражданином, учитывая его имущественное положение.

Нельзя согласиться и с доводами апелляционной жалобы Н. в части неправильности разрешения заявления ее представителя об отводе судьи, поскольку данное заявление об отводе судьи разрешено без нарушения процессуального порядка, установленного ст. 20 ГПК РФ. Из протокола судебного заседания от <...> следует, что вопрос об отводе разрешен судьей, рассматривающим дело, которому заявлен отвод, что согласуется с требованием ч. 2 ст. 20 ГПК РФ. Относительно заявленного отвода были заслушаны мнения лиц, участвующих в деле, которые присутствовали в судебном заседании, и вопрос об отводе разрешен определением суда, вынесенным в совещательной комнате. То обстоятельство, что истцы, будучи надлежащим образом извещенными, участие в судебном заседании не принимали, позицию об отводе судьи не изложили, не свидетельствует о рассмотрении дела судом в незаконном составе.

Вопреки доводам подателя жалобы, не имелось оснований и для привлечения к участию в деле в качестве третьего лица БУЗОО "ОКБ", где была констатирована смерть Г.Е., поскольку действия работников БУЗОО "ОКБ" не находятся в причинно-следственной связи со смертью Г.Е. и ее ребенка.

В обоснование доводов жалобы Н. ссылалась на неправомерный отказ суда в оглашении материалов из уголовного дела. Аналогичное ходатайство было заявлено представителем третьего лица Х. в суде апелляционной инстанции. Разрешая заявленное ходатайство, судебная коллегия исходила из следующего.

Согласно п. 31 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19.06.2012 N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции" по смыслу абзаца второго части 3 статьи 327 ГПК РФ, после объяснения лица, подавшего апелляционную жалобу, или прокурора, принесшего апелляционное представление, и других лиц, участвующих в деле, суд апелляционной инстанции оглашает имеющиеся в деле доказательства при наличии соответствующего ходатайства об этом лица, участвующего в деле. Суд апелляционной инстанции вправе отказать в удовлетворении ходатайства лица, участвующего в деле, об оглашении имеющихся в деле доказательств с учетом мнения других лиц, участвующих в деле, доводов апелляционных жалобы, представления, содержания обжалуемой части решения суда, наличия в действиях лица, заявившего ходатайство, злоупотребления своими процессуальными правами. В суде 1 инстанции оглашались материалы уголовного дела.

Поскольку третье лицо Н. являлась участником уголовного дела по факту смерти Г.Е., была ознакомлена с материалами уголовного дела, что лично подтвердила в суде апелляционной инстанции, судьи коллегии также изучали материалы уголовного дела в ходе подготовки к процессу, тогда как целью оглашения данных материалов в рамках гражданского дела фактически являлось оспаривание вины Н. в совершенном преступления, установленной вступившим в законную силу судебным актом, коллегия пришла к выводу о необходимости отказа в удовлетворении данного ходатайства ввиду того, что оспаривание вины Н. в совершении преступления, установленного приговором суда, не являлось предметом судебного разбирательства, не входит в компетенцию суда при разрешении данного гражданского иска.

В соответствии с абз. 5 ст. 215 ГПК РФ суд обязан приостановить производство по делу в случае невозможности рассмотрения данного дела до разрешения другого дела, рассматриваемого в гражданском, административном или уголовном производстве. Производство по делу в этом случае приостанавливается до вступления в законную силу судебного постановления, решения суда, приговора, определения суда или до принятия постановления по материалам дела, рассматриваемого в административном производстве (абз. 4 ст. 217 ГПК РФ).

Судебная коллегия полагает, что оснований для приостановления производства по делу не имелось, поскольку уголовное дело в отношении Н. рассмотрено, судебной коллегии по уголовным делам Омского областного суда 11.05.2017 был вынесен апелляционный приговор.

Сама по себе подача кассационной жалобы в Верховный суд РФ не является основанием для приостановления производства по гражданскому делу.

Все значимые для спора обстоятельства, доводы сторон, представленные ими доказательства судом первой инстанции надлежащим образом исследованы и оценены, постановленное им решение не противоречит материальному и процессуальному законам.

Руководствуясь ст. ст. 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия

 

определила:

 

решение Советского районного суда г. Омска от 23 января 2018 года оставить без изменения; апелляционные жалобы оставить без удовлетворения.